Космос пахнет подгоревшим печеньем
Американка иранского происхождения Аньюша Ансари. Во время полета она вела дневник. Почитайте, что чувствует на орбите не космонавт-профессионал, а простой человек. Хоть и миллионер.
Перед стартом
День начался рано. После завтрака нас натерли спиртом. Потом выдали по комплекту белых панталон и водолазок, которые надеваются под форму…
После короткой молитвы и благословения мы покинули комнаты, оставив подписи на дверях спален. Говорят, что традиция идет еще от Юрия Гагарина. Уборщица на следующий день после его полета пришла убираться в спальне и начала оттирать его подпись с двери, но ее вовремя остановили. Так что теперь моя подпись красуется рядом с подписью Грега Олсена (третий космический турист, который летал перед Аньюшей. — Ред.) и Маркоса Понтеса, первого бразильского космонавта…
Я думала, что буду вести себя как нервная развалина, но, к моему великому удивлению, ни страха, ни беспокойства я не испытывала…
После того как нас облачили в скафандры, мы вышли в комнату, где одна стена была стеклянной. В ней проводят проверку герметичности скафандров и космонавты получают последнее официальное разрешение на полет. По ту сторону стекла сидели мои мама, сестра Атуса и муж Хамид. Наверное, на видеозаписи наши гримасы и жесты выглядели жутко смешно…
Пока автобус ехал на стартовую позицию, мы сделали традиционную остановку, чтобы мальчики могли отлить.
Это тоже началось с Гагарина и сохраняется по сей день… К счастью, меня освободили от традиционного облегчения, я поучаствовала в этом только мысленно.
«Поехали!..»
Лопес-Алегрия (американский астронавт. — Ред.), Миша (Тюрин — командир 14-й экспедиции на МКС) и я взялись за руки и сказали: «Готовы… поехали!» пять… четыре… три… Я действительно лечу!.. два… Я люблю тебя, Хамид… один… и мягкий отрыв…
Отделение последней ступени я ощутила наиболее резко, и наступила Невесомость…
Это чудесное чувство свободы заставляет улыбаться кого угодно. Хихикая, я медленно парила над своим ложементом. Я просто не могла в это поверить…
Наконец-то у меня получилось взглянуть в окно на Землю… Слезы так и брызнули. Я не могла перевести дыхание… Даже теперь у меня наворачиваются слезы при воспоминании об этом моменте. Я увидела прекрасную планету, величественно вращающуюся под теплыми лучами Солнца… такую мирную… такую полную жизни… Нет ни единого следа войны, не видно границ и раздоров — одна лишь чистая красота…
Как я хочу, чтобы все могли ощутить такое же чувство. Особенно политики.
«Я лечу. Здорово, правда?..»
Еще когда мы были на старте, я приняла таблетку от головокружения, и все было замечательно. Когда мы вышли на орбиту, я чувствовала себя хорошо и могла смотреть в иллюминатор, как кружится мир вокруг нас, точнее, мы вокруг него.
Вообще-то говорят, что не надо долго пялиться в иллюминатор в первый же день, иначе станет плохо. Но… я просто не могла удержаться…
Теперь я поняла, зачем были нужны те жуткие тренировки на вращающемся кресле… Лететь до станции 48 часов.
Миша сказал, что мы будем чувствовать себя лучше, если свесим спальные мешки с потолка бытового отсека и будем держать головы в середине люка. Со стороны это, наверное, напоминало летучих мышей, которые спят вниз головой на потолке пещеры. Так и мы в своей маленькой пещерке движемся вокруг Земли в сторону МКС…
Утром я проснулась в таком восторженном настроении, что выскочила из мешка, нырнула вниз головой, сделала пируэт и выскочила обратно. Я почувствовала, как мои внутренности начали плясать ча-ча-ча…
Ко всему прочему, у меня появились два симптома «космического синдрома». Первый — боль в нижней части спины. Это потому, что в невесомости позвоночник из-за внутреннего давления удлиняется и вы становитесь выше. Я ничего не имею против того, чтобы стать повыше, но боль нешуточная.
Второй симптом — прилив крови к голове. Здесь нет гравитации, которая помогала бы крови бежать вниз по телу, поэтому кровь собирается в голове, лицо краснеет и распухает.
На МКС
Стыковка продолжается долго. Меня мутило все время…
Наконец сказали, что пора открывать люк. Миша сказал, что сейчас я почую, чем пахнет КОСМОС.
Странный запах… похоже на сгоревшее миндальное печенье. Я сказала им: «Пахнет кухней». Они дружно выпучили на меня глаза, как на сумасшедшую, и воскликнули: «Кухней?!.»
Я пояснила: «Ну да… как будто что-то подгорело… Это трудно передать…»
Джеф и Паша (экипаж 13-й экспедиции на МКС, встречавший Аньюшу на станции) крепко обняли нас… Я не могла подавить улыбку… Я долетела… Я дома.
Соблюдать гигиену в космосе не просто! Здесь нет душа. Вода не течет, а «летает»…
Для мытья имеются влажные полотенца, влажные салфетки и сухие полотенца. Также у каждого участника полета есть личный гигиенический набор, в котором он держит свои вещи — зубную щетку, бритвенный комплект, кремы и т. д. Мне достался набор Дайсуке (японский турист, который не полетел в космос по состоянию здоровья, вместо него экстренно вызвали Ансари. — Ред.), так что у меня есть бритва и куча крема для бритья, но никакой косметики.
Чистка зубов — отдельная история. Здесь нельзя почистить зубы и выплюнуть пасту, приходится ее глотать…
Теперь я знаю, зачем космонавты стараются стричься коротко… Проблемы с мытьем головы. Вы берете мешок с водой и медленно наносите себе воду на голову, пока на ней не образуется громадный пузырь. А потом очень-очень осторожно, при помощи сухого шампуня, начинаете мыться. Одно неверное движение — и маленькие водяные шарики разлетаются повсюду…
Здесь есть снаряды для упражнений: беговая дорожка и, в русском секторе, велотренажер с потрясающим видом на Землю.
Говорят, что не получится съесть тортик и похудеть… Так и тут, чудеса и восторг космического полета имеют свою цену. Физически чувствую себя неважно. Но ни о чем не жалею. Наоборот… Сбылась моя детская мечта…
Ваш космический кадет
Аньюша.
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Аньюша АНСАРИ родилась в 1967 году в Тегеране (Иран). Эмигрировала в США в 1984 году. Имеет степень магистра наук по электротехнике.
Вместе с мужем основала исследовательскую компанию по разработкам телекоммуникационного оборудования.
За полет на МКС заплатила около 20 миллионов долларов.
