Тайны дома Брежнева
Недавно за сплоченность, проявленную жителями и домкомом в деле охраны и обустройства места своего обитания, дом № 26 на Кутузовском проспекте признали лидером 2006 года в конкурсе «Улучшаем свое жилище». Удивительная преемственность — во времена СССР это тоже был самый обихоженный и охраняемый дом в Москве — «дом Брежнева», где квартиры давали членам Политбюро ЦК КПСС и прочим высокоответственным товарищам. Для таких постояльцев дом был оборудован черным ходом в метро, а в подземных этажах размещалось положенное зданию по чину бомбоубежище. Сегодня старые и новые обитатели легендарного дома пытаются отгородиться от «этой ужасной жизни» и хотели бы вернуть на свой фасад мемориальную доску с именем Леонида Ильича.
Доску с именем Брежнева продали в Германию
Знаменитый дом № 26, расположенный на федеральной трассе, — это вовсе не одно, а целых четыре громоздких здания в стиле сталинского ампира, ростом от 7 до 12 этажей, как крепость обступающих огромный внутренний двор. 23 подъезда, 1200 — только прописанных! — жителей. Памятная доска с именем еще одного выдающегося здешнего жильца, Юрия Андропова, на парадном корпусе, смотрящем на Кутузовский проспект (в нем-то как раз и обитали самые высокопоставленные здешние жители — члены Политбюро ЦК КПСС), почему-то уцелела. А доску Брежнева кто-то сорвал еще при Горбачеве. И это несправедливо.
— Наши ветераны говорят, что прежние страсти давно улеглись, люди сегодня по-новому оценивают прошлое, в том числе и «застойное», и пора поставить вопрос о том, чтобы вернуть на фасад дома памятную доску с именем Леонида Ильича, — объясняет корреспонденту «Известий» председатель местного домкома, художник Александр Веревочкин.
Но пропавшую доску уже не вернуть. Недавно жильцы обнаружили ее в Германии, в экспозиции маленького частного музея, расположенного прямо у бывшей Берлинской стены, разделявшей когда-то ГДР и ФРГ. Хозяин музея рассказал, что реликвию ему продал за тыс. один известный московский руководитель бурных перестроечных лет.
Впрочем, вокруг этого дома закручивались и не такие сюжеты.
«Наш дом — не пристанище самоубийц»
— В одной из квартир самого старого корпуса несколько лет назад, когда делали евроремонт, обнаружили замурованный в стену авиационный снаряд — «подарок» строивших дом пленных немцев, — рассказывает председатель домкома. — Приезжали люди с Петровки, была жуткая паника.
Мне тут же вспомнилась другая история, которую не так давно поведал коллегам-журналистам какой-то сильно законспирированный агент. Осенью 1982 года, когда безнадежно больной генсек ЦК КПСС Брежнев уже не управлял страной, а за власть боролись две группировки (одну возглавлял бывший председатель КГБ Андропов, а другую — глава МВД Щелоков, член Политбюро Кириленко и секретарь столичного горкома КПСС Гришин), Щелокову удалось-таки получить у Брежнева согласие на арест Андропова. Если верить истории, на перехват выехало несколько групп спецподразделения МВД. Но все они были вовремя обезврежены чекистами, до места назначения добралась только одна. Самое интересное, что этим местом назначения был дом 26 на Кутузовском проспекте, где жил Андропов. В означенном доме 10 сентября 1982 года и развернулось, как гласит легенда, целое сражение — спецгруппа МВД вступила в бой с охраной дома ЦК, и хотя обошлось без убитых, раненых было не сосчитать…
— Очередное вранье, — реагирует на фантастический сюжет Александр Веревочкин. — Пишут же газеты, что у нас тут пристанище самоубийц. Мол, здесь в собственной квартире покончили с собой сначала жена Щелокова, а потом и он сам. А несколько лет спустя будто бы в той же самой разнесчастной квартире ушли из жизни поселившиеся в ней супруги Пуго (Борис Пуго — министр внутренних дел СССР, один из руководителей путча августа 1991-го, вскоре после его провала был найден мертвым вместе с женой в своей квартире. — «Известия»).
— Щелоков, конечно, здесь жил — вон в том подъезде на пятом этаже, — показывает Александр, — но потом он отсюда съехал в соседний дом № 30. А Пуго в нашем доме и не жил никогда, это все журналисты придумали.
В квартире Андропова были бойницы для снайперов и тайный ход в метро
Однако в боевое прошлое дома веришь с легкостью. К тому же известный пианист Николай Петров, купивший в начале 1990-х квартиру всесильного чекиста, которую он тут же прозвал «андроповкой», в свое время поделился с прессой своими открытиями: в стенах своего нового жилища на Кутузовском проспекте он обнаружил бойницы для снайперов, а прямо из его подъезда, оказывается, когда-то можно было по черному ходу спуститься прямо в метро (сегодня этот ход заделан).
Впрочем, подъезд, где обитали члены Политбюро, отличался от всех прочих не только этим. К примеру, в здешних квартирах — по понятным причинам — не было балконов (только нынешние хозяева этих квартир умудряются пристраивать к ним похожие на скворечники балконы). Зато в них имелись особые ниши с дверями, из которых по особому черному ходу можно было незаметно проникнуть в соседний подъезд, где жило практически все руководство ЦК — ну зачем всем знать, кто с кем в партийной верхушке общается, кто к кому ходит.
Кстати сказать, про солидных людей, уже в наши дни поселившихся в удивительных партийных хоромах с черными ходами и прочими секретами, старожилы дома 26 предпочитают не говорить. Уверяют, что и в лицо их никогда не видели. Подъезд-то особый, с двумя выходами — со двора и с Кутузовского проспекта. Автомобили новых жильцов предпочитают причаливать к дому прямо с проспекта, рассмотреть, кто там и что, затруднительно.
Про нынешнего хозяина бывшей квартиры Брежнева, к которой при жизни генсека присоединили еще одну, в которой неотлучно дежурила медсестра, обитатели дома тоже особо не распространяются. Удалось только выяснить, что «медицинскую часть» («двушку» площадью в 60 кв.м) новый владелец от своей «брежневки» уже отделил. А совсем недавно выставил ее на продажу за ,5 млн. Причем никого в доме это даже не удивило. Несколько лет назад, когда бывшую квартиру Андропова выставили на продажу со стартовой ценой в миллион зеленых, весь дом просто ахнул. А теперь ничего, привыкли.
Привыкли и к бездонным подземельям своего дома, которых, впрочем, никогда не видели. Хотя по логике и по новому Жилищному кодексу дом должен составлять единое целое и с обслуживающими его сооружениями, и с коммуникациями. Правда, жильцы в курсе, что у них под ногами, кроме черного хода в метро, еще 3 или 4 подземных этажа, в том числе положенное такому дому по чину бомбоубежище.
«Случай с заминированной иномаркой стал последней каплей»
Впрочем, многие в этом самом охраняемом в советские времена доме сегодня больше озабочены не подземельями и новыми соседями, а собственной безопасностью.
— Однажды в нашем дворе человека по голове ударили, чтобы отнять мобильник. Был случай, когда неизвестные вынули из коляски грудного ребенка и пытались скрыться, — перечисляет Александр Веревочкин.
Многие годы недели не проходило, чтобы из двора не угнали автомобиль. Один, оснащенный спутниковой сигнализацией, за два месяца пытались увести пять раз (на шестой все же удалось). Но последней каплей, говорят жильцы, стала история, которую многие москвичи запомнили по телесюжету про заминированную иномарку, запаркованную во дворе дома 26 по Кутузовскому проспекту: под ее днищем была обнаружена граната, которую взрывотехники из ФСБ уничтожили «прямо на месте».
Вадим Петров, выпускник МГИМО и коренной житель дома № 26, родившийся и выросший в квартире, которую его дедушка получил после того, как от нее отказался Юрий Гагарин (по тем временам квартира была очень приличная: в три комнаты, площадью, если считать летние веранды, то есть балконы в эркерах, почти 90 кв.м), показывает мне рукой на белый, с разбитым багажником «Линкольн»: «Вот тот самый заминированный автомобиль».
«Сотрудники ФСБ и ФСО, — рассказывает он, — оцепили тогда половину двора, люди не могли пройти домой». После этого случая в доме задумались о безопасности. В подъездах уже появились глазки скрытых видеокамер, а уже в конце этого сентября двор будет намертво отгорожен от внешнего мира — пройти сюда смогут только жильцы по специальным магнитным картам, а гостей проверит на КПП сотрудник вневедомственной охраны (сегодня через восемь здешних арок ходят все кому не лень). То есть распить во дворе «дома Брежнева», например, бутылку пива очень скоро станет проблематично, как было и в давние времена, когда рядом с любой случайной личностью тут же вырастал милиционер или настороженный человек в штатском. Правда, нынешнее круглосуточное присутствие в огромном, в несколько гектаров, дворе своего дома всего-то одного человека в форме обойдется жильцам недешево — в 58 тыс. рублей ежемесячно.
Московский кибуц
Но еще и больше отдашь, чтобы с полным основанием называть свой дом последним оплотом коммунизма. Не считая охраны, все нужное для этого уже имеется.
Домком недавно позаботился, чтобы во дворе прописались палатки с продуктами, где цены ниже, а качество лучше, чем в соседнем магазине (с продовольственными магазинами на нынешнем Кутузовском проспекте, вошедшем в пятерку самых дорогих столичных улиц, вообще туго — все заполонили бутики).
Во внутреннем дворе имеются ухоженные спортивные и детские площадки.
Есть своя зеленая зона: с несметным числом деревьев, скамеек, цветочными клумбами (табличка на одной из них сообщает, что она «обслуживается жильцами 2-го и 22-го подъездов», среди которых, как уверяют, есть бывшая личная машинистка Брежнева) и дорожками (обитатели дома рассказывают, что если смотреть из окна, то видно, как в центре двора дорожки образуют звезду).
С прежних времен сохранился «свой» детский сад — правда, в прежние времена здешних деток голубых «цековских» кровей с младых ногтей приучали пользоваться вилкой и ножом, а нынешним ножей уже не дают — слишком уж они агрессивны, объясняют воспитатели.
Скоро дом заведет и собственный медпункт, благо среди его обитателей пруд пруди врачей-пенсионеров. Обитавшее в доме старческое больное Политбюро застойных лет, видимо, не мыслило своей жизни без прописанных рядом с собой людей в белых халатах, и сегодня медики, помогавшие выживать партэлите, готовы бесплатно лечить соседей, в основном заслуженных пенсионеров, хотя контингент в последнее время сильно обновился.
— Наш домком прозвали авангардом жилищного самоопределения, — не без гордости говорит его председатель. — У нас все есть: устав, программа, некоммерческое партнерство. Наверное, единственным во всей Москве нам удалось перерегистрироваться, как положено по новому законодательству, и получить новое имя — местный орган общественной самодеятельности «Домком Кутузовский, 26». (По-моему, все это очень смахивает на кибуц в пенсионерском варианте.)
Недавно за сплоченность, проявленную местным контингентом и домкомом в деле охраны места своего обитания, дом 26 на Кутузовском признали лидером 2006 года в конкурсе «Улучшаем свое жилище». Сначала в Дорогомиловском районе (за это жителям обвалился грант в 30 тысяч рублей), а потом и во всем Западном округе (тут обещают подкинуть еще 45 тысяч).
Впереди у «дома Брежнева» — борьба за победу в городском финале, где у него четыре соперника. На Кутузовский уже приезжала конкурсная комиссия, целый «Икарус». Им все очень понравилось, они даже грибы во дворе собирали. Грибы в элитарном дворе растут тоже благородные — шампиньоны.
