Пук-пук! — пукает малыш

 

— Ничего-ничего, — многообещающе хихикают мои знакомые, родители детей постарше. — Придет и на твою улицу динозаврик Дино под ручку со Скруджем МакДаком.

 

Через пару минут выясняется: у одной дамы девочка бодро выкрикивает по любому поводу фразу из «Мадагаскара» «Закидаем какашками!», у другого коллеги дочь обожает рыгать по-шрековски, а в третьем случае сын подсел на песню «затусуемся с друзьями, будем хлопать пузырями».

 

Последнее, конечно, противно, но что какашки, что рыганье, что громкое пуканье по образцам прекрасных мультгероев нашего времени впечатляют гораздо больше. Хотя и хлопанье пузырями подарком не назовешь, но тут можно поступить просто: не купить. А с пуканьем-то ребенку легче, никаких подручных дорогостоящих средств не нужно, все при себе, то бишь в себе носит. 

 

 

Недавно наткнулась в Интернете на пересказ диалога двух пятилетних девочек.

 

— Давай поговорим, — предлагает одна задумчиво.

 

— Давай, а о чем?

 

— Как я буду умирать, — предлагает лапушка тему. 

 

— А как ты будешь умирать?

 

— Меня ранят, я буду вся такая лежать в крови и умру.

 

— Не умрешь — я тебя спасу, — обещает вторая.

 

Согласитесь, в этом описании собственной смерти звучит четкое знание того, как выглядит умирающий человек. И мне как-то хочется увидеть  родителей, которые настолько были заняты просмотром очередного боевика, что не обратили внимания на свое создание, болтающееся где-то близ правого тапка.

 

Но тут история ясная, и кто виноват — понятно. А если и программа вроде бы детская, а последствия чудовищные?.. Годиков пять назад мир потрясла история американского мальчика девяти лет, который накинулся с ножом на маленькую соседку. Он нанес двадцать ударов, помыл руки и оружие.

 

Скрывался юный преступник на крыше, где его и повязали. Объяснения поступка предсказуемы: по телевизору показывали фильм «Игрушечный убийца». Там как раз ножик и пускался в ход.

 

Девочка выжила. Мальчик, к счастью, убийцей не стал.

 

Отвертку — в глаз, молотком — по пальцу!

 

Разглядываю книжку издательства «Белый город». Адресат — ребенок от шести месяцев до трех лет. «Моя первая книга» написано на обложке большими буквами.

 

Открываю наугад, и что же? Глава «Я играю», где в качестве предметов для младенческого досуга предложены отвертка и молоток. Ну, ножа пока нет, и на том спасибо. Зато есть телефонная трубка с такой острой антенной, что только глазки ею и выкалывать.

 

Другая глава, «Мои любимые сказки». Волк нападает на семерых козлят, несчастные в истерике  разбегаются по углам. При этом один козленок явно какается, замерев в столбняке на горшке. На следующей картинке Лиса держит на носу Колобка. Как вы понимаете, отнюдь не с добрыми намерениями. Поблизости стоит Волк, предвкушая экзекуцию над веселым пончиком.

 

А еще в финале книги есть чудный текст: «У вас болит голова? Малыш (…) каждую секунду требует вашего внимания и общения. (…) Вы не знаете, чем занять «орущего монстра»…

 

В этом пассаже кроется объяснение многих проблем с детьми. Рыгающими ли под Шрека или играющими с молотком и отверткой. В чем трудности тех родителей, к которым обращается автор? А в том, что дитятко хочет «внимания и общения». Но родителям легче задвинуть чадо к телевизору или дать в руки книжку. Давайте же займем «орущего монстра» хоть чем-нибудь, а потом удивимся, если ребенок нахватается «где-то» гадостей.

 

 

Между прочим, Шрек Шреком, а в советской мультипликации тоже использовались фразочки, вредные для невинных младенчиков. Возьмем, к примеру, «Волшебное кольцо»: «А я что — кажну соплю спрашивать буду?» Или есть трогательный «фигвам» из «Зимы в Простоквашино». Помню, как в детстве сама смаковала реплику из «Малыша и Карлсона»: «А я сошла с ума! Какая досада». Родителям не нравилось. И сейчас я понимаю почему.

 

Беседуя недавно на эту тему с режиссером Михаилом Алдашиным, обладателем множества призов на анимационных фестивалях, я услышала очень здравую точку зрения: «Зачем на мультфильмы пенять, если за окном такое творится?!»

 

И ведь заоконное пространство на самом деле играет важную роль. Если рассмотреть внимательно «Ну, погоди!», то нетрудно заметить: насилие было и там. А теперь давайте вспомним случаи, когда по примеру Зайца, говорящего нежным голоском Румяновой, ребенок перерезал трос, на котором висел рабочий. Понятно, что это сложно физически, но наблюдались ли попытки? Значит, справлялись как-то родители?

 

Может быть, справимся и мы. Было бы желание. Как написал Жванецкий, «где-то здесь работает телевизор. Мальчик, дай кирпич!..»

 

 

 

 

Диалог в Интернете:

 

— «Мадагаскар» — вообще шедевр!… Но русские-советские мультики полезнее!

 

— Чем же?

 

— В них истина…

 

— Истина где-то рядом. Просто пережиток советского кино, тогда все снимали со смыслом.