Дед Герман садится за парту
66-летний житель Мценска Герман Соловьев стал вторым по старшинству студентом России и полон решимости получить диплом правоведа.
В каждом городе или селе есть своя, скажем так, живая достопримечательность. В городе Мценске орловской губернии это, бесспорно, Герман Соловьев — личность настолько популярная, что впору памятник ставить. Наверное, каждый второй амчанин укажет домик Германа Васильевича. А если вас угораздит зайти в здешний суд, милицию или прокуратуру, то даже всуе помянутый Соловьев вызовет зубовный скрежет.
Все началось десять лет назад, когда несколько политически активных горожан объединились в неформальное общественное движение «Диктатура-закону!». Военврач в отставке, историк, сотрудник музея, безработный доктор «скорой помощи», пчеловод сделались правозащитниками. Их стали замечать в залах суда, адвокатских конторах, кабинетах следователей прокуратуры и милицейских дознавателей. Поначалу судейские лишь ехидно перемигивались с прокурорами и стряпчими. Но очень скоро ухмылки сменились подозрительным прищуром: а не много ли вы на себя берете, граждане «диктаторы-законники»? Областной суд завален кассационными и надзорными жалобами из Мценска. Депутатские запросы бомбардируют прокуратуру в Орле. Все чаще люди, отчаявшиеся найти защиту в милиции и правду у местной Фемиды, обращаются за помощью к ним — пишут доверенности на ведение гражданских дел, зная, что «Диктатура-закону!» не возьмет за это ни гроша.
Особенно выделяется среди «диктаторов-законников» Герман Васильевич Соловьев. «Дед Герасим», «Неистовый Герман» — такими прозвищами награждают его друзья и недруги. Появление Германа Васильевича в коридорах «третьей власти» сопровождается стоном уныния: он не дает свершиться беззаконию, улавливает малейший процессуальный огрех, требует восстановить справедливость. Горящие оливковые глаза, копна седых волос, эмоциональная, но всегда корректная речь действуют на людей в милицейских погонах и вершителей правосудия, как красные тряпки на быков.
Как только не прессовала мценская милицейско-прокурорско-судебная триада «Диктатуру-закону»! И в кутузку за «хулиганство» их упекала, и уголовные дела заводила — а все никак не удавалось поймать смутьянов на серьезном промахе. Но однажды такой случай представился: Соловьев имел неосторожность нелестно отозваться об адвокатах Ларисе Кульпиной и Сергее Сорокине. Те спускать обиду не пожелали и обратились в прокуратуру. Так Герман Васильевич сделался подозреваемым сразу по двум уголовным делам: Кульпина обвинила его в клевете на свою личность, а Сорокин — в неуважении к суду, выразившемся в оскорблении участника судебного разбирательства, т.е. самого Сорокина.
«Раскалывать» обыкновенного подозреваемого — проза милицейской жизни. Другое дело, когда подозреваемый… сумасшедший. После первого же допроса Герман Васильевич оказался в психобольнице с заключением «параноидальное расстройство личности». Врачи по моей просьбе расшифровали этот диагноз по классификатору. Оказалось, что людей, пораженных столь тяжким недугом, отличает «отказ прощать оскорбление», а также — «щепетильное отношение к вопросам, связанным с правами личности». Признаюсь, как на духу: я сам лет с 15-ти страдаю упомянутым расстройством.
Увы. Соловьева, к неудовольствию обиженных адвокатов, так и не удалось исцелить от «щепетильного отношения к вопросам, связанным с правами личности». Выйдя из стен орловской «дурки», он со своими товарищами с удвоенной энергией взялся за защиту прав простых людей. Это еще больше разозлило судей, адвокатов и прокуроров. Они накатали коллективную «телегу» председателю орловского облсовета Николаю Володину, где назвали Германа Васильевича и его коллег сутяжниками и кляузниками.
Теперь настала пора «диктаторов-законников» обижаться. Они посчитали эти слова обидными для себя и потребовали сатисфакции. И представьте — выиграли процесс! С обидчиков было взыскано по пять тысяч рублей, плюс компенсация за моральный ущерб. Суд наказал судью. Легче, как говориться, верблюду пролезть сквозь игольное ушко…
За десять лет дилетантского служения закону Герман Васильевич понял, что делать это, не имея академического образования, сложно и хлопотно: каждый обладатель диплома юрфака норовит тебе ткнуть в лицо — мол, мы «ниверситеты» кончали, а ты — кто? Пчеловод?.. Ну и гуляй к себе на пасеку! В общем, засел «Дед Герасим» за учебник — и с блеском сдал вступительные экзамены на юридический факультет Орловского государственного технического университета. Забавно, что преподавать Герману Васильевичу в Мценском филиале юрфака будет судья Владимир Рыбалкин — тот самый, которого Соловьев не раз таранил каверзными вопросами на процессах.
— Выучусь и открою свою адвокатскую контору, — делится планами «Дед Герасим». — Уже сейчас собираю материалы для кандидатской. И тему присмотрел: исследование преступности среди работников судов и прокуратуры.
— А времени…хватит? — невпопад спрашиваю я, и тут же смекаю, что сморозил бестактность.
В ответ Герман Васильевич только саркастически усмехается. В 66 лет давление и пульс у него как у космонавта, спиртное и табак на нюх не переносит. Даже городской транспорт не признает — всюду ходит пешком. Во всей России сыскался лишь один студент, который старше «деда Герасима». Это без пяти минут магистр Московской высшей школы экономики Марк Гольдман, которому 72 года. Тоже, кстати, правозащитник. А еще говорят, что это профессия вредная …
