Певец Борис Моисеев: «По поводу геев у нас с Лужковым одинаковое мнение»
Чуть ли не в полусотне российских городов, где в последнее время гастролировал Моисеев, проходили митинги протеста, устраиваемые некими православно-патриотическими обществами. Совсем недавно в Нижнем Новгороде, в день моисеевского «сольника», народ собрался возле концертного зала и развернул плакаты: «Нижний Новгород — не Содом!», «Нам не нужны геи и лесбиянки!», «Пожелаем Боре геморроя!». Артист стоически перенес выпады в свой адрес и концерт таки провел. А затем удалился в свое новое жилище в подмосковной Барвихе, где и побеседовал с обозревателем «Известий» Михаилом Марголисом.
известия: Борис, что ни говори, твой «конек» — фривольность, вычурный имидж, эпатаж. Некоторые еще добавят — богохульство. Существуют ли для тебя какие-то табуированные темы и понятия, то, над чем не захочешь глумиться?
Борис Моисеев: Святыни. Это Родина, в полном смысле этого слова — где ты родился, от кого, в какой среде. Второе — Господь Бог, Всевышний, в моем понимании. Я уважаю все вероисповедания. В моей душе и иудейская вера, и католическая, и православная, и мусульманская. Все мы являемся на этой земле миссионерами Господа. Я никогда в жизни не позволю себе оскорбить человека, каждый человек для меня и есть Бог.
известия: При такой твоей благостности за что же осерчали на тебя священнослужители и ортодоксальные верующие? Митингуют, стремятся сорвать или запретить твои концерты…
Моисеев: Все от необразованности. Поверь, не церковники за мной гоняются, а, наоборот, люди, как мне кажется, неверующие — ни в Бога, ни в человека. Нормальным священнослужителям нет смысла оскорблять меня, издеваться надо мной, моей судьбой, актерской жизнью, возрастом… Над тем большим периодом жизни, который я отдал, чтобы заслужить любовь народа и заработать немножко денег. Все остальное — ничтожное шевеление, кем-то подкручиваемое, чтобы наше государство чуть-чуть бурлило и якобы имело внутреннего врага.
известия: Хулящие тебя способствуют твоей популярности или мешают?
Моисеев: Мне это все мешает. Я на это очень серьезно реагирую. Прежде всего, беспокоюсь за безопасность людей, приходящих на мои концерты. А они приходят и будут приходить. У меня всегда аншлаги. И в Нижнем Новгороде, как ни старались некие неприятные личности помешать моему шоу, благодаря руководству города, господину Шанцеву и представителям всех важных в таких случаях структур не произошло никакого ЧП. Хотя концерт пришлось задержать на 40 минут — ради более тщательной проверки всех зрителей.
известия: В Москве в очередной раз не разрешили провести гей-парад. Как ты на это отреагировал? Осудил столичные власти за ханжество?
Моисеев: Нет, не осудил и не осуждаю. Полностью разделяю позицию Лужкова. Не нужно устраивать такой парад. Нельзя вызывать у людей отвращение к тем же геям. Мы хотим добиться терпимости, а подобными действиями можно только разозлить широкие массы населения. Есть клубы, дискотеки. В конце концов — ряд западных стран, привыкших к этим мероприятиям. Можно отправиться туда, посмотреть, поучаствовать в процессе. Надеть колготки, накраситься, пойти выступать. В нашей стране не надо этого делать. Иные устои здесь были, есть и будут. И незачем их ломать ни в Москве, ни в каком-либо другом российском городе. Вообще тему геев надо как-то микшировать. Ей нигде не уделяется столько внимания, как в России.
известия: В связи с чем, как ты считаешь?
Моисеев: Общество не готово. Его убивали 70 лет подряд. Появилось много невежд, которые сейчас постоянно в негативном свете подают эту тему. Да и геи порой словно специально раздражают общество.
известия: Почему ты решил обосноваться в Барвихе? Это тоже элемент эпатажа: анфан террибль Боря — в населенном пункте истеблишмента?
Моисеев: Совершенно верно. Это место дает тебе знак качества, демонстрирует, кто ты такой. Это лейбл. Хотя меня и не принимает высшее общество. Я туда не особо вхож. У меня есть друзья из этого общества, но их по пальцам можно пересчитать. Один из главных хирургов страны, Кобзон и его семья, Пугачева и ее семья, Александр Розенбаум и его близкие. Но в принципе люди, живущие по соседству со мной в Барвихе, меня не принимают. Я стараюсь прятаться, не бросаться в глаза, когда захожу здесь в дорогие магазины. Я стесняюсь, что живу в Барвихе. Поймал себя на этой мысли. Но все равно захожу в эти салоны и бутики и покупаю какую-нибудь безделицу за 170 евро, которая мне на фиг не нужна. Надо соответствовать. Раз ты приехал сюда жить, потратил столько денег, построил тут дом, то зайди и купи что-нибудь. Правильно носи свой лейбл.
известия: То есть это часть твоего шоу?
Моисеев: Конечно. Мой дом — мое шоу. Это же театральный дом, посмотри. Яркий, светлый, призывающий. Я не буду жить, как простой обыватель, в пасмурных и запыленных тонах. Я буду жить среди яркости до конца. Это моя актерская судьба.
известия: Ты назвал в числе своих друзей Розенбаума, Кобзона — людей, которые очень любят рассуждать о мужественности, мужском характере. Кто-нибудь из них говорил тебе: «Вот за что тебя люблю, Боря, — ты настоящий мужик!»?
Моисеев: Я тоже часто думаю: почему они так тепло ко мне относятся… Расскажу два эпизода. Первый про Иосифа Давыдовича. В 1991 году я приехал из Америки, где заработал серьезные деньги, и так закрутилась жизнь, что в Москве мне сразу выпало их потерять. Тогда я решил, что если сейчас не сделаю какого-то яркого заявления, то просто уйду в тень. Я дал интервью одной очень популярной газете, которое вышло под заголовком «Я люблю богатых мужчин», и пояснил, что богатый мужчина для меня тот, кто богат не «бабками», а совестью и мужеством. И вскоре появился Иосиф Давыдович, который без всяких расписок дал мне огромную сумму, чтобы я сделал свое первое шоу. Я вернул ему этот долг раньше предполагавшегося времени, и он сказал: «Я знал, что ты настоящий мужик, я в тебя верил».
Прошло 15 лет, и вот другой эпизод. Александр Яковлевич Розенбаум предложил встретить мой день рождения в Петербурге. Оплатил приезд всех моих гостей и отель. Накрыл безумный ужин для всех, а там присутствовали сплошь звезды. Почему он это сделал? Думаю, потому что он и есть богатый — духовно правильный мужчина. Он просто с каким-нибудь «петушком» не сядет за стол. Понимаешь?
Я это помню, и они прекрасно знают, что я это помню. Я никогда не забываю правильные движения людей Я всегда буду помнить, сколько добра для меня сделали Алла, Зыкина, Кобзон, Юдашкин, Розенбаум, Брейтбург, Фридлянд…
известия: Может, у них такая симпатия к тебе, как к некоему юродивому шоу-бизнеса? Ты им не конкурент?
Моисеев: Конечно. Я никого не раздражаю. По большому счету я никому не конкурент. Я болтаюсь сам по себе.
