Браудер ставит российских «медведей» в безвыходное положение
«Россия предоставляет самые большие в мире инвестиционные возможности, и я намерен остаться, – говорит Браудер, который руководит составляющим 4 млрд долларов хеджевым фондом Hermitage Capital Management, в интервью в своем лондонском офисе. – Мы участвуем в многолетней, основанной на товарах, истории недооцененности».
Поскольку чиновники в Британии, США и России пытаются решить проблему, поставившую Россию в неловкое положение, Браудер, британский гражданин американского происхождения, надеется, что скоро сможет вернуться в Москву.
С его точки зрения, если об этом инциденте будут вспоминать, то лишь как о моменте, когда российские бюрократы и коррумпированные бизнесмены еще пользовались сильным влиянием в экономике.
Тем временем огромный рынок «быков», играющих на повышение, который увеличил его фонд на 2292% с апреля 1996 года, по-видимому, продолжит бурный рост. Фонд вырос на 43% с того времени, как ему отказали в визе. «Мои сотрудники в шутку говорят, что мне надо чаще оставаться в стороне от дел», – говорит он.
С тех пор как в марте стало известно о визовых проблемах Браудера «по соображениям национальной безопасности», все разговоры сосредоточились вокруг того, кто за этим стоит. В качестве подозреваемых фигурируют «Газпром», «Сургутнефтегаз» и другие объекты его деятельности в защиту акционеров, но правды никто не знает.
Браудер винит некую компанию, «которая имеет все основания быть недовольной его деятельностью», связанную с бюрократами, имеющими возможность закрыть ему въезд и блокировать его реформаторские усилия.
«Очевидно, что за этим не стоит Владимир Путин», – говорит Браудер, который считает, что российский президент узнал о визовой проблеме только из газет.
Путин предпринимает значительные усилия по улучшению инвестиционного климата после того, как многих иностранных инвесторов напугало начатое в 2003 году судебное наступление на Михаила Ходорковского, бывшего самого богатого человека в России, и его нефтяную компанию ЮКОС.
Браудер является известным сторонником Путина и российских рынков. Он утверждает, что действия против Ходорковского были оправданными, но проведены неуклюже.
Примечательным элементом дела Браудера является оживление рынка, наводящее на мысль, что веру Браудера в Россию разделяет растущая база инвесторов страны.
После прошедшего на этой неделе совещания со 180 участниками инвесторы Браудера, похоже, тоже настроены оптимистично. По сообщениям, Hermitage получил заявки на выкуп 3,4% его активов.
В фонде Hermitage работает 14 человек, ведущих исследования в России. «Необходимо сильное присутствие в России, чтобы успешно инвестировать, потому что пока нельзя верить тому, что говорят компании и посредники», – отмечает Браудер.
Опасения инвесторов по поводу вмешательства Кремля в деятельность рынка и акционерной культуры приводят к тому, что российские акции продаются со скидкой. Несмотря на то, что Россия находится на подъеме с 1999 года, коэффициент курс-заработок на российском рынке составляет 11,4, что делает его одним из самых дешевых рынков мира. А ведь это рынок, богатый природными ресурсами, способный похвастаться самыми крупными – или хотя бы самыми дорогими – нефтяными и газовыми компаниями в мире.
Если и существует рынок, где надо бороться за права акционеров, то это Россия. Проведя расследования обдирания активов в «Газпроме», выкупа акций в «Сургутнефтегазе» и растворений через эмиссии в Сбербанке, Браудер нажил себе могущественных врагов. В конце 1990-х годов ему понадобились телохранители.
Но предпринятые шаги привлекли на его сторону гораздо больше сторонников, чем критиков, и помогли привлечь других иностранных инвесторов.
Может быть, оптимизм Браудера – это лишь одно из многих заблуждений, окружающих общую судьбу финансового менеджера и России?
Его дед, Эрл Браудер, был кандидатом на пост президента США и возглавлял американскую компартию. Внук в 1996 году отправился в Россию, чтобы помочь встающему на ноги обществу прийти к зрелому капитализму.
Усилия Браудера-младшего оказались плодотворнее, но он не думает, что они далеко ушли от усилий его деда.
«Возмущение несправедливостью у нас в генах», – говорит он.
