Четыре года страшной лжи
Часто приходится слышать слова журналистов о том, что они не знают, что произошло в «Норд-Осте». По их мнению, «процесс по «Норд-Осту» заменен исками к правительству Москвы по факту материальных выплат». Давайте проясним сложившуюся ситуацию.
Как известно, следствие по уголовному делу № 229133 в очередной раз продлено. Но это не означает, что мы ждем, сложив руки, окончания следствия.
Прокуратурой г. Москвы в декабре 2002 года и октябре 2003 года вынесены, я бы сказала, судьбоносные постановления о невозбуждении уголовных дел против спецслужб и медработников, в которых проведенная операция признается успешной и полностью отрицается чья-либо вина за смерть наших близких. У меня на руках одно из этих постановлений – о невозбуждении уголовного дела против медработников.
Итак, 25 октября 2002 года, сидя в захваченном террористами зале театра, мы надеялись, что все останемся живыми. Но престиж и политика государства оказались приоритней. Можно ли не ужаснуться такому изысканному кощунству — имидж страны поддерживается горой трупов мирных граждан?! Ложь, упакованная в государственную тайну, приватизированную Кремлем – вот результат трехлетнего расследования «Норд-Оста».
Казалось бы, в интересах государства провести тщательное расследование, чтобы не повторилось подобное безумие. 4 года прокуратура ведет расследование, и за эти 3 года я не получила ответа ни на один из вопросов, которые задавала как руководителю следственной группы, так и в письменных обращениях в органы прокуратуры России. Создается такое впечатление, что все мы – бывшие заложники живые и мертвые, родственники заложников — для прокуратуры никто. О качестве проводимого расследования свидетельствуют противоречия, которыми изобилуют постановления прокуратуры. Я позволю себе заострить внимание на некоторых из них:
В постановлении отсутствуют какие-либо сведения об обстоятельствах смерти заложников.
Следствием так достоверно и не установлено количество погибших заложников.
Согласно постановлению общее число погибших якобы составляет 129 человек. Однако согласно приведенным в этом же постановлении данным о погибших по показаниям руководителей медицинских учреждений количество заложников, смерть которых констатирована в больницах (помимо 114, чья смерть была констатирована на месте происшествия, Ольги Романовой, расстрелянной террористами, и 6 заложников, скончавшихся через различное время после доставления) составляет:
— ГКБ №13 – 36 человек
— ГКБ №7 – 15 человек
— ГВВ №1 – 8 человек
Таким образом, количество погибших получается не 129, а как минимум 174 человека. Кроме того, в постановлении еще отсутствуют данные о количестве погибших в других больницах – смерть моей дочери констатирована в ГКБ №1, Даши Фроловой – в ГКБ 53, Кристины Курбатовой – больнице Святого Владимира. Так сколько заложников погибло – 130? 174? А может быть, еще больше?
Всем выжившим заложникам ставится диагноз «отравление веществом наркотического действия», а по заключению экспертов примененное вещество не имеет отношения к гибели заложников. Их смерть списывается на воздействие комплекса неблагоприятных факторов, хотя от этих самых неблагоприятных факторов за 57 часов вплоть до газовой атаки, до применения «спецсредства» не погиб ни один человек. Заключение ВЦМК «Защита» свидетельствует о том, что имело место применение высокотоксичного вещества (цитирую): «Отягощающими обстоятельствами для оказания медицинской помощи также явились: высокая концентрация химического вещества, приводящая к моментальным летальным исходам». Кто ошибается – врачи или эксперты? Или правда преднамеренно скрывается?
Из постановлений прокуратуры следует, что следствием так и не установлено, какое вещество было применено, тем не менее, делается вывод о его безвредности. Более того, прокуратура не ставит перед собой задачу выяснить, какое вещество было применено. Ведь не с улицы же забежал бандит с баллоном газа – его применили государственные службы. Чего уж проще – послать запрос в соответствующие организации. Почему до сих пор скрывается состав примененного вещества, лишая нас, заложников, прошедших через организованную спецслужбами газовую камеру и получивших по «букету» болезней, возможности эффективного лечения?
Прокуратура утверждает, что сортировка освобожденных заложников производилась по степени тяжести. Как же тогда можно объяснить тот факт, что моя 13-летняя дочь была доставлена не в детскую больницу, ни в ближайшую к месту трагедии больницу, а ГКБ №1, находящуюся достаточно далеко от места трагедии и не имеющую вообще детских отделений?
Прокуратура делает вывод о своевременности оказания медицинской помощи всем заложникам. На сегодняшний день мы собрали данные 51 комиссионной экспертизы. В 40 из них написано, что данных об оказании медицинской помощи нет. Даже если считать, что остальным 77 погибшим заложникам помощь оказывалась, то получается, что каждому третьему погибшему заложнику медицинская помощь не оказывалась вообще. Не хватило врачей для оказания помощи детям: 13-летним Кристине Курбатовой, Арсению Куриленко, Даше Фроловой, 14-летней Нине Миловидовой. Не дождались помощи Сергей Барановский, Александр Карпов, Маша Панова, Алексей Александров, Антон Кобозев, Александр Старков, Сэнди Букер. Этот скорбный список можно продолжить. А вот Игорю Финогенову достался врач-кудесник – он оказывал помощь раньше, чем поступил вызов к пострадавшему, он умудрился сделать внутрисердечный укол, не оставив никаких следов на теле Игоря. Отравленные заложники умирали, не дождавшись помощи.
Заключения о причинах смерти заложников похожи друг на друга, как близнецы-братья. Причиной летального исхода, как установили эксперты, явилась «совокупность факторов»: отсутствие воды (грубая ложь!), стресс, серьезные хронические заболевания и длительное неудобное положение. Из этого следует, что все погибшие, включая детей и артистов-танцоров, были серьезно больными пациентами и по досадной ошибке пришли на развлекательное шоу, а не на прием к врачу. Спецсредство как источник поражения всерьез не рассматривается – «имеет лишь опосредованную связь со смертью».
20 сентября 2003 года президент Путин, отвечая на вопросы журналистов, повторил эту кощунственную ложь: «Эти люди погибли не в результате газа, потому что газ не был вредным, он был безвредным. И он не мог причинить какого-либо вреда людям. Люди стали жертвами ряда обстоятельств – обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании».
Однако патологоанатомов не обнаружили признаков хронических заболеваний у 14-летней Нины Миловидовой, Натальи Маленко, Игоря Финогенова, Натальи Жировой, Ипатовой. Стресс относят к отягчающим обстоятельствам, хотя исследования подтверждают, что стрессы, на самом деле, способствуют выработке в нашем организме огромного количества защитных веществ. Об этом же говорила недавно на радио «Эхо Москвы» известный врач Елена Малышева (цитирую): «Это очень известные исследования. И эта вся система называется «адаптация к стрессу», более того, в этот момент в организме вырабатывается столько интересных веществ, что по их подобию даже создали лекарства».
В 39 случаях ставится диагноз «Стресс». Но в таких случаях вскрытие не показывает никаких патологических изменений в организме, наоборот, умерший был бы абсолютно здоров. При патологоанатомических исследованиях погибших заложников обнаружены необратимые явления практически всех внутренних органов – отек легких, головного мозга, полнокровие внутренних органов.
Официальное количество террористов – 40 человек, 19 женщин и 21 мужчина. Но я сама лично помимо 19 женщин в партере видела еще как минимум 4 женщин на балконе. А от Бараева слышала, что их пришло в театр 54.
Отсутствие беспристрастной правовой оценки действий спецслужб, организации и проведения спасательных работ, сокрытие важных для расследования фактов случившегося в «Норд-Осте», возможно, и привело к еще более страшной трагедии в Беслане, где погибло уже более 300 человек, половина из которых дети.
Еще до окончания следствия, до выяснения обстоятельств, за «Норд-Ост» были розданы награды и поощрения. Как я полагаю, эти люди теперь будут делать все, чтобы не пришлось награжденных наказывать и сажать. За свое благополучие они будут сражаться до конца.
Необъективный характер следствия исключают возможность узнать правду о случившемся. Государство (и люди, его представляющие) не желают признать свой непрофессионализм, ошибки и хамство по отношению к оставшимся в живых и родственникам погибших.
«Норд-Ост» и Беслан должны стать предметом международного расследования. У таких преступлений нет срока давности…
Светлана ГУБАРЕВА, бывшая заложница
