Грузины не хотят уезжать из Москвы

 

Как тех, кто имеет российское гражданство, так и тех, кто, бежав от режима Саакашвили, претендует сегодня на статус беженца. Впрочем, в отличие от некоторых слишком усердных чиновников да неравнодушных к кавказской внешности столичных милиционеров, обычные москвичи, не озабоченные комплексом национальной неполноценности, скорее сочувствуют представителям народа, с которым нас связывают как минимум четыре века дружбы.

 

«Давид, когда откроешься?»

 

Грузинский ресторан «Гогиели» находится прямо напротив закрытого во вторник казино «Кристалл». По вечерам этот дом сациви и чахохбили, как и многие другие грузинские харчевни, вполне можно назвать центром российско-грузинской дружбы.

 

Так было и в среду вечером, когда туда заглянул корреспондент «Известий». Полноватый грузинский певец с характерным южным акцентом исполнял детскую песню «Пуст бегут неуклюжи», а адресат музыкального поздравления — менеджер из Москвы Саша наслаждался сочным шашлыком.

 

— От политических конфликтов грузинская кухня менее вкусной не стала, люди как ходили, так и ходят, — чуть ли не насильно усадил корреспондента за стол менеджер ресторана. — Правда, проверок стало заметно больше. То одни приходят, то другие — и все время какие-то недостатки находят, требуют устранить: вытяжка не так висит, не то моющее средство используем… Пишут предписания, потом приходят и пишут новые. А главное — деньги перестали брать, некоторые даже от угощения отказываются. Если так пойдет и дальше, скоро самым образцовым общепитом в столице станем.

 

В «Цинандали» на Арбате на днях зашли сотрудники УБЭП ГУВД Москвы, тоже попросили устранить недостатки. Кафе «Шелелашвили» в подмосковных Химках убэповцы и вовсе закрыли — по словам оперативников, там было найдено полторы тысячи бутылок нелицензированного спиртного. Скорее всего, домашнего грузинского вина, которое из-под полы обычно предлагают дорогим клиентам.

 

— А мы на всякий случай закрылись сами, — рассказал Давид, владелец небольшой грузинской шашлычной у метро «Кузьминки». — Завсегдатаи, которые привыкли у нас ужинать или брали еду на вынос, конечно, в обиде. Спрашивают: «Давид, когда откроешься?» Говорю, когда перестанут каждого грузина олицетворять с Саакашвили.

 

«Мы бежали из Грузии, теперь нас хотят туда же депортировать»

 

Врач-хирург из Тбилиси Георгий приехал в Москву больше года назад — бежал, как он говорит, от режима Саакашвили. Устроиться на работу по специальности в Москве не удалось, открыл небольшой круглосуточный магазин на юго-востоке и при словах из телевизора про «депортацию грузин на историческую родину» вздрагивает.

 

— Лучше сразу застрелиться, — мрачнеет он. — То, что творится сегодня в Грузии, в голове нормального человека даже не укладывается. Стоит только заикнуться, что ты недоволен властями, как в ту же ночь можешь ждать гостей. Люди из полиции врываются в квартиры, вытаскивают мужчин на улицу и везут за город. Меня на одном из таких допросов полили керосином и подожгли, потом быстро затушили — это пытка такая, «шашлык» называется. Смотри — обожжена вся грудь справа и рука. Естественно, мы бежали из Грузии.

 

Сегодня магазин Георгия переживает не лучшие времена. За последнюю неделю к нему с проверками приходили уже из пяти разных ведомств.

 

— Закрыть магазин я не могу, вложил в него все деньги, да еще занял, потому сутки напролет и работаем здесь всей семьей, — говорит он. — Надеюсь только на одно: что все это скоро закончится.

 

«Мы верим в одного Бога»

 

В пять вечера в храме Святого Георгия Победоносца на Большой Грузинской улице начинается служба, которую по будням обычно посещают несколько сотен человек: неделю служат на грузинском, неделю — на русском.

 

— У нас даже батюшка русский — Федор Кречетов, — говорят женщины, торгующие в церковной лавке. — И верим мы в одного Бога, просто в Русской православной церкви читают молитвы на древнеславянском, а в Грузинской православной церкви — на древнегрузинском. Да еще на фресках и иконах мы пишем по-грузински.

 

В последние дни в храме пусто.

 

— Прихожане сейчас стараются не выходить из дома, — говорят служащие храма. — Многие жалуются, что на улице у них постоянно проверяют документы, а участковые приглашают на беседы.

 

В библиотеке с высокими стеллажами вдоль стен, где рядом стоят грузинские и русские церковные книги, идет урок грузинского языка — зугдидская учительница Фати учит языку Шота Руставели русскую студентку Марину.

 

— К нам в основном русские ходят заниматься, — говорит Фати. — Причем с каждым годом все больше и больше, сейчас у нас три русские группы по пять человек, не считая индивидуальных учеников.

 

Уроженка Зугдиди Фати перебралась в Москву семь лет назад из Абхазии, где в сельскохозяйственном институте преподавала грузинский. Замучили безденежье и напряженная политическая обстановка. В Москве, по ее мнению, до последнего времени было гораздо спокойнее.

 

«Пришли, попросили уволить всех грузин»

 

В павильоне «Грузия» на ВВЦ — некогда одном из самых богатых — тоже пустынно. Винный кабачок «У Давида» с четверга закрыт. Грузинская арт-выставка ютится в небольшой комнатушке, напоминающей склад. Национальный колорит, который обещает табличка у входа, можно встретить лишь в баре «Георгика», да и то в сокращенном формате: последствия эмбарго на грузинское вино и минеральную воду с каждым днем ощущаются все сильней. О «Киндзмараули», «Хванчкаре» и «Мукузани» здесь почти забыли. Все, что было, распродали, а новых поставок не ждут. Грузинский коньяк закончился еще в мае. Полупустые витрины заставлены немецким вином. Но к разрастающемуся конфликту России и Грузии работники павильона относятся философски, понимая, что народ и политика далеко не всегда едины.

 

— Все, кто здесь работает, — грузины с российским гражданством. Например, мой отец, дед и прадед родились и выросли в Москве.

 

Гендиректор Фонда «Общественное мнение» Александр Ослон:

«Давление на московских грузин у многих вызывает желание выслужиться»

 

О том, как российско-грузинский кризис сказывается на взаимоотношениях обычных москвичей, корреспонденту «Известий» Юлии Игнатьевой рассказал гендиректор Фонда «Общественное мнение» Александр Ослон.

 

вопрос: Наша активность на «грузинском фронте» влияет на обывателя?

 

ответ: Безусловно. На вопрос, есть ли страны, которые могут развязать войну против России, 69% российских респондентов ответили положительно. Среди самых вероятных агрессоров на первом месте оказалась Грузия — 31%, на втором США — 29%. Далее Украина и Китай — по 5%. Москвичи в данном случае не выбиваются из общей массы. Их ответы отличаются от общероссийских, только когда речь заходит о деньгах, квартирах, автомобилях. Сегодня мы наблюдаем единодушие власти и народа. Ощущение опасности, исходящей от Грузии, — прямое влияние нашей внешней политики. Кроме того, людей впечатляет смычка между Грузией и США — страной, традиционно воспринимаемой враждебно. Отношение к Саакашвили почти единодушно отрицательное. Все политики время от времени произносят что-нибудь провоцирующее, но на них никто внимания не обращает. Но стоит Саакашвили хоть слово сказать — мгновенно бурная реакция. Но не думаю, что отношение к грузинскому президенту и грузинской власти экстраполируется на всех грузин.

 

в: При этом обычным московским грузинам, никак не связанным с криминалитетом, сегодня очень неуютно — усилиями, в частности, и правоохранительных органов.

 

о: Да, какое-то время грузинам в Москве будет тревожно. Но отношение к ним будет трансформироваться. Сегодня машина давления на грузин в Москве только набирает обороты, потом «машинисты» почувствуют, что уже перебор. Затем наступит откат. Зазвучат голоса в защиту, и ситуация вернется в нормальное русло. Но пока давление на московских грузин растет, у многих возникает желание поучаствовать в общем тренде или просто выслужиться. Тем временем криминальные и некриминальные бизнес-конкуренты с большим интересом наблюдают за бурной деятельностью правоохранительных органов в отношении грузинского бизнеса в Москве.

 

в: Когда после взрывов жилых домов московские чеченцы без разбора подвергались милицейским репрессиям, москвичи не слишком им сочувствовали. Нынешняя ситуация похожа?

 

о: Ничего общего. В сентябре 1999 года Чечня в массовом сознании была словно черная дыра, в которой отрезают головы и цветет рабство. Она вызывала чувство полного бессилия, ощущение невозможности с этим справиться. Поэтому проблемы московских чеченцев оказались на задворках общественного интереса. Грузия же никогда не считалась некоей зоной варварства. Напротив, кто такие грузины? Люди умные, веселые, богатые, хорошо поют, вкусно кормят. И их сегодняшние беды неизбежно вызовут сочувствие у части общества.

 

«Шашлык-машлык» и взорванные «Узы дружбы»

 

Сегодня в Москве, по официальным данным последней переписи, проживает около 50 тысяч грузин. 22% из них родились в Москве, и лишь 34% из приехавших в столицу — новоселы. Каждый третий из московских грузин с высшим образованием (не случайно две трети главврачей в столице — грузины), большинство из них свободно говорят и думают на русском языке (у трех четвертей грузин и трети грузинок супруги русские), при этом многие сохранили хорошее знание родной речи.

 

Ярко выраженных грузинских поселений в столице нет — за исключением, пожалуй, некоторых рынков, где живут и работают новоселы-нелегалы. Да еще самый известный столичный грузин Зураб Церетели поселился на Большой Грузинской — историческом месте размещения Грузинской слободы.

 

Сегодня, когда так много говорят о «понаехавших» в Первопрестольную кавказцах, стоит вспомнить, что московско-грузинской дружбе уже как минимум четыре века. Грузинские князья Хохона и Давиташвили занимали видное положение еще при дворе царя Алексея Михайловича, породнившись тогда с боярскими родами. А в 1724 году после военного поражения картлийского царя Вахтанга VI — ученого, поэта, переводчика, основателя книгопечатания в Грузии — в Россию и Москву хлынула волна грузинских беженцев. Вахтангу были пожалованы дом опального князя Долгорукова на Арбате и подмосковное село Воскресенское, где грузины выстроили Грузинскую слободу. Сегодня этот район на Красной Пресне (Малая и Большая Грузинские улицы, одноименные площадь, вал и переулок) москвичи называют «Грузины». А стелу на Тишинке, воздвигнутую Зурабом Церетели в соавторстве с поэтом и архитектором Андреем Вознесенским в 1983 году (в честь 200-летия Георгиевского трактата, по которому Грузия вошла в состав Российской империи), в народе метко окрестили «шашлык-машлык».

 

Кстати, парой к «шашлыку-машлыку» (официальное название стелы «Дерево дружбы») стал монумент «Узы дружбы» того же Церетели, воздвигнутый в Тбилиси, на выезде на Военно-Грузинскую дорогу. Эти «узы» разорвал в 1991 году Звиад Гамсахурдиа — по его распоряжению памятник был взорван.

 

На московский «шашлык» пока никто, даже санврач Онищенко, внеся сомнения в умы по поводу «Боржоми», «Саперави» и «Хванчкары», не покушался. И это мудро: национальное самоопределение грузин в Москве ярче всего выражается в количестве и качестве грузинских ресторанов с сочными, как начинка настоящего хачапури, названиями: любимый Арменом Джигарханяном «Не горюй» (детище Вахтанга Кикабидзе), «Тифлис», «У Пиросмани», «Мама Зоя», «Чито-Грито», «Сулико» на Большой Полянке с колоритным шеф-поваром «батоно Ильей», только от прочтения меню которого (сациви, чашашули, ихали, хинкали…) хочется поднять тост за русско-грузинскую дружбу.