Обнародована последняя запись разговора экипажа разбившегося ЯК-42
Специалисты, расследующие причины трагедии под Ярославлем, сделают полную реконструкцию последнего полета Як-42. После компьютерной модели будет проведен летный эксперимент с настоящим самолетом.
Как стало известно, к расследованию причин авиакатастрофы лайнера ЯК-42 с ХК «Локомотив» уже подключились специалисты, которые расследовали крушение польского президентского борта Ту-154, сообщает ИТАР-ТАСС. Масштабный натурный эксперимент авиакатастрофы Як-42 призван дать полный и точный ответ о причинах крушения лайнера. Свет пролить на эту трагедию должен настоящий полет с аналогичным Як-42 в ЛИИ города Жуковского, где имеется самая длинная в мире взлетно-посадочную полосу протяженностью 5403 метров. Выполнять полет будет высококлассный летчик-испытатель, который прошел специальную подготовку для работы в критических ситуациях.
В состав комиссии включена группа экспертов, расследовавшая гибель самолета Ту-154 под Смоленском. Этой группой руководит председатель технической комиссии МАКа Алексей Морозов, который ранее уже принимал участие в реконструкции гибели самолета Як-40, в котором погиб журналист Артем Боровик.
Пока же большинство версий касается человеческого фактора. Все остальные возможные версии, которые активно муссировались в СМИ — некачественное топливо, техническая неисправность, отказ двигателя, или включенный стояночный тормоз — экспертами практически исключены.
«Сейчас появляются самые фантастические версии, суждения про стояночный тормоз, про то, что взлетать не имел право, про неисправную технику. Но полная картина может быть дана только по совокупности результатов анализов и записей бортовых самописцев», — цитирует РИА «Новости» главу Росавиации Александра Нерадько.
По данным Росавиации, выводы о том, что привело к трагедии, можно будет делать лишь после проведения тщательных лабораторных исследований. Показаний бортовых самописцев, обнаруженных на месте падения самолета, для этого оказалось недостаточно.
Пока же эксперты, работающие в Ярославле, изучив расшифровку последних переговоров экипажа, пришли к выводу, что взлет выполнялся в номинальном, а не взлетном режиме, это увеличило длину разбега и не позволило вовремя набрать скорость набора высоты, сообщают «Вести».
Почти сразу эксперты и свидетели заметили одну странную деталь. Да, лайнер начал свой разбег не с начала полосы. Но и тех двух с половиной километров, что оставались, вполне хватило бы для взлета, тем более что загрузка была минимальная. Но отчего-то набрать нужную для взлета скорость самолет не смог.
«Он должен был разогнаться мгновенно, и проблем не должно было быть… Но у него был отчего-то затяжной взлет», — рассказал «Вестям» заслуженный летчик-испытатель СССР, космонавт-испытатель Виктор Заболоцкий, который за годы своей работы не раз летал на Як-40 и Як-42 и считает, что это крайне надежные машины.
«Причину надо искать в работе экипажа, — убежден заслуженный летчик. — Много зависит от слетанности, экипаж должен друг друга с полуслова понимать».
Как выяснятеся в ходе расшифровки бортовых самописцев 7 сентября за штурвалом самолета был второй пилот Игорь Жевелов. Причем для него роковой полет был обучающим, он раньше летал на других типах самолетов, а опыта взлета на Як-42 у него не было.
Командир экипажа Андрей Соломенцев передал управление второму пилоту, сославшись на плохое самочувствие. И это странный момент, ведь экипажи обычно проходят медкомиссию, где как раз проверяют состояние пилота. А по показаниям персонала аэропорта Туношна командир воздушного судна сильно нервничал перед полетом и был явно не в себе.
В распоряжении телеканала «Россия-24» оказалась расшифровка переговоров экипажа ЯК 42 в последние полторы минуты перед крушением. Как следует из нее, командир слишком поздно скомандовал перейти на взлетный режим, все это время двигаясь на номинальном.
Командир: 74, 76.
Бортинженер: 74, 76.
Командир: Время, фары. Взлетаем, рубеж 190.
Командир: Три, четыре, пять, номинал.
Бортинженер: На номинальном.
Бортинженер: Скорость растет. Параметры в норме. 130, 150, 170, 190, 210.
Поначалу самолет разгоняется как положено: прибавляет по двадцать километров в час в три секунды. А вот дальше, как видно из расшифровки, он набирает те же двадцать километров в час восемь секунд, словно что-то ему мешает.
Летчики пытаются понять, что же мешает носовой части самолета оторваться от земли. И командир командует выпустить стабилизатор. В тот момент, когда полоса уже заканчивается.
Командир: Взлетный.
Бортинженер: 220, 230.
Второй пилот: Наверное, стабилизатор.
Командир: Взлетный, взлетный, стабилизатор.
Второй пилот: Что ты делаешь?
Командир: Взлетный.
Бортинженер: Взлетный.
Командир: (нецензурно).
Второй пилот: Андрюха!
С самого начала было непонятно, почему командир не отдал приказ немедленно прекратить неудачный взлет, ведь уже при разгоне по полосе было ясно – происходит что-то не то. Вместо команды включить взлетный режим в конце полосы, пора было как раз тормозить: при выкатывании на грунт поломались бы стойки шасси, да и пассажиры получили бы тяжелые травмы.
Но почему-то командир воздушного судна решил взлетать. И вероятно, именно это имел в виду второй пилот, когда крикнул: «Что ты делаешь?». Впрочем, до опубликования официального отчета Межгосударственного авиационного комитета версия о том, что в экипаже возникло явное недопонимание друг друга плюс ошибка при взлете, таковой и останется, отмечают «Вести».
Напомним, самолет Як-42, на борту которого находились хоккеисты ярославского «Локомотива», упал в районе населенного пункта Туношна под Ярославлем примерно 7 сентября 2011 года, в 2,5 км северо-западнее аэропорта. По данным МЧС России, на борту было 37 пассажиров и восемь членов экипажа. Погибли все игроки и сотрудники команды «Локомотив». В авиакатастрофе выжил только бортинженер Александр Сизов, который сейчас находится в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Его состояние врачи оценивают, как стабильное. По словам директора института Анзора Хубутии, их пациента уже перевели из реанимации в отдельную палату.
«Специалисты начнут с ним заниматься, как только у него закончиться интоксикация, я думаю, что в ближайшие дни. У него есть большие шансы вернуться к своей работе», — отметил Хубутия.
